Об уголовной ответственности за перечисление денежных средств “подставным” организациям

Не секрет, что порой правоприменительная практика невольно отступает от воли законодателя, выраженной в той или иной норме уголовного закона. Расхождения в толковании и применении закона вводят в заблуждение не только простого обывателя, но и вызывает массу справедливых вопросов у практикующих специалистов.

Одним из очевидных примеров такого расхождения является уже сложившаяся на территории московского региона тенденция привлечения к уголовной ответственности первых лиц хозяйствующих субъектов в случае обнаружения фактов перечисления денежных средств компаниям, отнесенных налоговыми органами к числу “подставных организаций”. Проиллюстрируем приведенную тенденцию примером из практики.

Так, решением Люблинского районного суда г.Москвы Генеральный директор ООО “К” г-н К. был осужден за совершение экономического преступления предусмотренного п.”б” ч.2 ст.199 УК РФ – уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с организации, совершенное в особо крупном размере.

В соответствии с приговором суда К. признан виновным в том, что он, являясь Генеральным директором ООО “К”, умышленно в целях уклонения от уплаты НДС подыскал организации, осуществлявшие свою деятельность без ведома своих учредителей и директоров, и являвшихся, по мнению налоговых органов, так называемыми “подставными организациями”. Осуществляя предпринимательскую деятельность, ООО “К” поставляло нефтепродукты “подставным компаниям”, которые, в свою очередь, реализовывали нефтепродукты конечным потребителям. Органы следствия при непосредственном участии налоговой службы осуществили проверку промежуточного звена в виде “подставных компаний”, установив факт их регистрации на утерянные паспорта граждан, а также невозможность розыска физических лиц, осуществлявших деятельность от имени этих юридических лиц. На решение о занесении компаний “в черный список” не повлиял тот факт, что они исправно подавали налоговую и иную отчетность, а также делали надлежащие налоговые отчисления.

В соответствии с судебным решением, разницу между поступившими денежными средствами от конечных покупателей на расчетные счета “подставных организаций” и денежными средствами, перечисленными “подставными компаниями” на расчетный счет ООО “К” за продажу нефтепродуктов, г-н К. использовал с целью сокрытия выручки ООО “К” от налогообложения путем их недекларирования.

На постановление обвинительного приговора, впоследствии утвержденного всеми вышестоящими судебными инстанциями, в том числе Верховным судом Российской Федерации, совершенно не повлияли аргументы К. о том, что суд не исследовал ни одного доказательства его непосредственной причастности к деятельности “подставных компаний”, а также фактов выполнения им финансовых операций от имени “подставных компаний”. Кроме того, суду не были представлены и доказательства получения ООО “К” или самим К. той самой инкриминированной разницы в доходах, которую, как следует из судебного решения, он получал преступно уменьшая налогооблагаемую базу ООО “К”. Не повлияли на решение суда и факты подачи “подставными компаниями” налоговых деклараций, а также обстоятельства уплаты ими налогов и сборов.

Рассматриваемый случай можно было бы отнести к числу частных, сославшись на качество российского правосудия, традиционно базирующегося на обвинительном уклоне, если бы не основной судебный довод, фактически утвержденный Верховным судом РФ, о том, что ведение хозяйственной деятельности с компаниями, вызывающими подозрение у налоговых органов, может образовывать состав преступления, а именно, уклонение от уплаты налогов и сборов с организаций.

Рассмотрим приведенный пример на соответствие принципу законности с точки зрения норм действующего законодательства.

Диспозиция статьи 199 Уголовного кодекса РФ предусматривает возможность осуществления уголовного преследования виновного в случае уклонение им от уплаты налогов с организаций путем включения в налоговую декларацию заведомо ложных сведений. Как следует из указанной нормы привлечение уголовной ответственности возможно в отношении лиц, возглавляющего (работающего) в конкретной организации, в полномочия которого входит подписание и утверждение налоговой отчетности. В соответствии с главой 7 Налогового кодекса РФ “Объекты налогообложения” законодатель определил, что объектами налогообложения налогоплательщика могут являться операции по реализации товаров (работ, услуг), имущество, прибыль, доход, стоимость реализованных товаров (выполненных работ, оказанных услуг) либо иной объект, имеющий стоимостную, количественную или физическую характеристики, с наличием которого у налогоплательщика законодательство о налогах и сборах связывает возникновение обязанности по уплате налога. В соответствии с положением статьи 39 НК РФ под реализацией товаров, работ или услуг организацией или индивидуальным предпринимателем признается соответственно передача на возмездной основе (в том числе обмен товарами, работами или услугами) права собственности на товары, результатов выполненных работ одним лицом для другого лица, возмездное оказание услуг одним лицом другому лицу.

Таким образом, под объект налогообложения конкретного налогоплательщика попадают лишь операции, совершенные исключительно им. Операции, совершенные иными юридическими лицами с ранее отчужденными налогоплательщиком товарами не являются для него объектом налогообложения.

Во исполнение положения пункта 1 части 1 статьи 146 НК РФ полученная организацией прибыль, как объект налогообложения, должна быть достоверно и надлежащим образом задекларирована путем подачи налоговых деклараций за отчетный период. Никаких правовых оснований для исчисления и уплаты НДС с операций контрагента в отношении ранее отчужденного ему в собственность товара и реализуемого им, в свою очередь, в пользу третьих лицах, у организации не возникает. Руководитель организации обязан включить в налоговую декларацию достоверные сведения только в отношении финансово-хозяйственных операций, совершенных возглавляемым им юридическим лицом. В случае невозможности предоставления товарных накладных или иных документов в отношении реализованного товара (оказанных услуг) и/или выявлении налоговыми органами признаков фиктивности контрагента возможно наступление лишь одного единственного вида ответственности – отказ в зачете (возврате) налога на добавленную стоимость.

Возвращаясь к рассматриваемому судебному случаю, необходимо отметить, что признавая виновным Генерального директора К. в уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с организации суд указал на то, что К. при указанных обстоятельствах “…был обязан отразить в налоговой отчетности возглавляемого им Общества прибыль, полученную иными Обществами, исчислить и уплатить за них НДС от имени ООО “К.”, чем совершил преступление, предусмотренное статьей 199 УК РФ.”

Как следует из анализа судебного решения к подобным противоречащим основам налогового и уголовного законодательства выводам, суд пришел на основании анализа совокупности иных доказательств по уголовному делу, а именно: на основании документов, свидетельствующих о регистрации контрагентов ООО “К” на фиктивных физических лиц, на основании показаний свидетеля, указавшего, что К. упоминал в разговоре о своем тесном сотрудничестве с фирмами, отнесенным органом следствия к числу “подставных”, а также на основании факта обнаружения в рабочем кабинете К. документов, заверенных от имени иных юридических лиц.

Несмотря на то, что уголовное право России не относится к числу прецедентных, подобная правоприменительная практика в настоящий момент подвешивает “меч правосудия” над головой всего бизнес сообщества, угрожая неотвратимостью уголовного наказания в отношении подавляющего числа его членов. И задача органа следствия при наличии таких судебных решений становиться достаточно простой – найти в базе контрагентов организации слабое звено в виде фирмы, зарегистрированной с нарушением норм законодательства, и, бросив на неё темь сомнения, инкриминировать поставщику преступное уменьшение налогооблагаемой базы.

Приведенная судебная практика обязывает в настоящий момент любого из руководителей включить в качестве обязательной составляющей своего предпринимательского дела элемент бизнес-разведки, направленный на проверку легитимности деятельности потенциального контрагента. Не будет лишней мера по использованию услуг адвокатского и юридического сообщества в целях осуществления превентивных юридических мер во избежание инициирования уголовного преследования.

Адвокат Павел Домкин